Просто Кот ( На работе не читать)

Первые десять лет жизни он верно носил имя Кот. Кот был серо-коричневого окраса с вечно сбившейся шерстью. Морда была усыпана боевыми царапинами, доказывающими его силу. С какой отвагой он бросался на всех, кто хоть как-то давал ему намёк на соперничество!

Своё имя он получил, когда подросла дочь. Она окрестила его Тимой.

Свою суровость Кот проявлял в том числе и к жене с дочкой ( меня уважал, считая равным себе), и, если дочка смирилась, то жена первое время была не готова: возымел главенство надо мной, она хотела подмять под себя и Кота. Однако никак.

Часто, во время выполнения нами супружеского долга, он садился рядом с кроватью и презрительно наблюдал за происходящим. Жена, не выдерживая критики, залезала под одеяло, проклиная Кота. Он же вальяжно выходил из комнаты.

Будучи охотником, он никогда не просил еды. Либо требовал, либо забирал с боем. Еда, разложенная на чистой тарелке, не привлекала его. Он дожидался, когда вся семья сядет за стол и тогда залезал на свободный стул, клал голову на стол, показывая всем видом, насколько ему плевать на происходящее. Однако! Стоило кому-то отвлечься, как из-под стала нагло вылетала лапа животного и резким движением забирала сосиску. Точно такую же, как и у него в тарелке.

Тогда Кот, получая от меня заслуженного пинка отмщения, не выпуская добра изо рта, стремительно летел через кухню в коридор, потом возвращался обратно.

Его страстью была рыба любого вида. И жареная, и вареная, свежая и протухшая. Открыть холодильник так, чтобы Кот не узнал, было невозможным! Он всегда крутился под ногами, требовательно мяукая, опять же, потому что он не слабак, чтобы просить.

Забыть что-то на столе — значит добровольно отдать ему. Тарелки со съедобным мы всегда накрывали другими тарелками, такой способ был единственным спасением от Кота-проглота.

Как людей губит чрезмерное желание чего-то, так и Кота чуть не погубила его страсть — рыба. Той ночью, пробравшись к соседям через неприкрытую форточку, он стащил хвост огромного чебака, конечно же, он принёс его домой. Жадно пытаясь съесть рыбу, он подавился. Закончилось тем, что огромная ( как позже выяснилось) кость проткнула ему пищевод и трахею. Нашёл я его в полуживом состоянии около шести утра на кухне

Изо рта шла пена, а он стал почти идеально круглым. Через дырку в горле, часть выдыхаемого им воздуха попадала под кожу, и его раздувало всё больше.

Коту крупно не повезло подавиться в субботу, поскольку вет. клиники в этот день работают с 12:00. Я понимал, что нужно срочно что-то предпринимать.

За помощью я побежал к соседке, 75-летней бабуле, очень мудрой женщине, в прошлом — гинеколог. Разбуженная в шесть утра она поворчала совсем немного и, помыв жёлтые от старости руки, быстро пошла к нам.

— Открой ротик, котик.

Что-то в её руках заблестело. Моя догадливость подсказала мне, что этот предмет предполагается для осмотра совсем других мест.

Кот, поражённый развитием ситуации, вовсе не был готов к тому, что этот предмет будут засовывать ему в горло. Он начал царапать старую еврейку за её попытки спасти его жизнь. Пока спасительница пыталась поддерживать возможность Кота дышать, через приятеля я нашёл девчёнку-ветеринара. Договорились на девять утра.

Ветеринарка эта представляла собой огромный ангар с бетонным полом довоенной постройки. За висящей ширмой обитый металом стол. Он и представлял операционную.

Девушка-ветеринар была молодой и перепуганной.

— Я Лена, тебе придётся мне помогать — заявила она! — Крови не боишься?

— Боюсь, конечно! Но что поделать …

Кота я принёс в спортивной сумке и на тот момент, когда надо было его доставать, он полностью заполнил её по размерам. Пришлось резать транспортировку.

Лена вколола Коту в бедро жидкость и убежала готовиться. «Когда он выключится — заноси», — но Тим не засыпал. Укол повторили, но и он не подействовал, пришлось колоть трижды.

Меня сразу начало тошнить. Лена заставила меня держать голову товарища-кота, сама же засунула ему в рот пинцет и вытащила ту огромную кость, о которой я говорил ранее.

— Теперь его надо сдуть, зашить трахею. Я разрежу, а ты держи шею.

Когда она справилась с разрезанием — заставила выдавливать воздух из Кота, как из матраса.

Стоит сказать, что Лена совершенно потеряла то место, которое недавно разрезала и найти его было очень трудно. В перерывах между поисками я хорошо облевал операционную, «врач» же решил оставить это без внимания.

От жены Кот получил кличку Черч (так звали кота из «Кладбища домашних животных»), он же, отойдя немного после наркоза, безудержно захотел есть. После ужина Кот прибежал ко мне и облизал руки, видимо, выражая бесконечную благодарность.

На следующий день здутый шарик всё-таки нашёл рыбий хребет и благополучно умял его. Для него это дело принципа.