Очень смешной случай на родах

Кто небыл — тот будет. Кто был — не забудет. Смешная история и для первых, и для вторых

Мы с мужем очень похожи. И внешне, и по характеру. Оба бескомпромиссны, уперты, иногда перегибаем настолько, что разводимся. Да, мы разведены. Уже во второй раз. Но это пока. Третий сын родился, когда официально я была не замужем. То есть считалась одинокой роженицей. Потом мужу, с которым мы в очередной раз расписались, пришлось пройти все прелести местной бюрократии в процессе усыновления собственного ребенка.

Ладно. Ближе к сути.

Приезжаю я в родильный дом дабы в третий раз разродиться. Естественно идет заполнение документов. Вопрос ко мне:

-Какие по счету роды, сколько живых детей, в браке ли?

 Отвечаю:

-Не замужем.

— Одинокая мать?

— Не одинокая, муж наличествует.

— То есть в браке?

-Не в браке. Я разведена.

-Слишком сложно. Пишу в браке и дело с концом.

Прихожу рожать четвертого ребенка. Попадаю на эту же медсестру:

-Какой ребенок по счету?

-Будет четвертый.

-Одинокая мать, правильно?

-Очень даже замужняя.

-Вместе, но не расписаны, да?

-Еще как расписаны!

-Замуж взял?

-Взял, да.

-Муж какой?

-Муж первый.

У нас были роды по контракту с акушеркой. Супруг нервничал от непривычной обстановки. Часа за полтора до появления сына акушер сказала нам: «Я отлучусь на пару минут. Мне нужно приготовить стол». (Нагреть стол, на котором будут измерять и осматривать ребенка). Супруг в недоумении: «Она праздновать приглашает?». Акушерка чуть со смеху не померла.

Рядом со мной находилась роженица, которая весь период родов орала на весь роддом. Когда же ребенок уже был рожден, а ее повезли дочищать и зашивать, театр одного актера открыл второй сезон. Она умоляла не подходить и оставить все как есть. Грозила проклятиями всеми карами небесными. 

Ранним солнечным утречком в нашу палату вошли два представителя сильного пола. Уверенным шагом потопали к беременной, лежащей прямо у окна. Наклоняется рядом с ней мужчина и говорит другому: «Хм, не прорвало таки. Да и вполне теплая». Все в легком шоке. Что у нее там должно было прорвать то? Куда он руку свою сунул вообще?? Оказались сантехниками. Проверка батарей.

Рассказ сестры. Приехала она, значит в роддом на скорой помощи. А там еще роженицы, но уже долго ходят мучаются. Все никак не родят. Сестру то доктор быстренько посмотрел и вынес однозначный вердикт: «Рожаем!». Соседка-роженица как заплачет: «Да что же это такое в конце концов? Я первая приехала! Я должна быть на ее месте!». 

На плановом приеме у гинеколога:

-Доктор, а какая у меня предполагаемая дата родов?

-С какой целью Вы интересуетесь?

И правда, с чего бы мне так сильно этим озадачиваться?)

Моего мужа зовут Олег. Ему чуть за 30. Вроде взрослый мужчина, но новость о моей беременности его просто нереально шокировала. Он много раз уточнял, уверена ли я в этом своем состоянии, для него это было таким приятным потрясением, что невозможно описать!

Позвал меня организм в отхожее место. Нашла туалетную бумагу, но меня остановила акушерка:

-Иванова, Вам в родзал пора!

-Нет-нет, -говорю я! Мне бы в туалет…

-Иди, иди! Сейчас все в родзале и сделаешь. 

И аккуратно толкает меня в сторону родильного зала.

Вяло сопротивляясь, я все же зашла в родзал. С рулоном туалетной бумаги. С ней в руках и родила.

Ой, я тоже свою хохму расскажу. В общем повезли меня на экстренное кесарево сечение. Я очень боялась и закатила там истерику, пока мой живот готовили, обрабатывая его специальными средствами. И тут подходит ко мне врач-анестезиолог, встал прямо между моих нечувствительных ни к чему ног, заглянул мне прямо в «гущу событий» и задумчиво произнес: «А мы с Вами точно нигде не виделись?»

Рядом со мной в палате оказалась та самая чернокожая женщина. Моим родственникам разрешили зайти в палату. Наши с N дети лежали рядом в кроватках со стеклянными бортиками. Я, радостная, подхожу к маме и говорю: «Вот смотри, тут наш Сережа, а это сын N». В этот момент мама, улыбаясь, проходит к кроватке, наклоняется и говорит: «Какой из них наш?»

Роды длились долго, я устала. Мне было больно, надоело. И вообще я к маме хотела. Я, зло сказав, что больше терпеть этого не намерена, крикнула «Я здесь больше находиться не хочу» и поковыляла не особо уверенной походкой. Акушерка, мгновенно перехватив меня у двери, схватила за ворот рубахи и строго сказав: «Отсюда ты выйдешь только с ребенком снаружи» быстро повела в родзал.

«Наш местный священник» — это уважаемый врач Иванов. Очень известный и специалист прекрасный. Я не рожала у него, а вот подруге посчастливилось. Так подруга там такое выдала, что до сих пор эту фразу все помнят: «Я попа не приглашала!»

«Раздевайтесь догола. Одежду, включая белье, отдавайте мужу. Брюлики, сережки тоже оставляйте. Более Вы ими воспользоваться не сможете…»

Двусмысленный ответ дежурного доктора на мои сомнения в том, что, может схватки не истинные и еще рассосется: «Дорогая, из моего роддома дамы на таком сроке беременности выходят либо с детьми, либо вообще не выходят»

Ужас и кошмар нашего времени — роженицу могут оставить в полном одиночестве без наблюдения медперсонала вообще. Поэтому я зажала в руках дежурного врача и не отпускала до конца родов. Ей повезло: сия экзекуция длилась всего каких-то жалких три часа.

О, как же вонюч мир во время беременности!

Нас было трое в палате после родов. Мой ребенок был самым беспроблемным. Он ел и не плакал. После приезда из роддома в первую же ночь меня разбудил муж, сообщив, что плачет ребенок. Я, не открывая глаз, заявляю: «Это не мой». Муж был в шоке.

Без лишних подробностей расскажу и о своем пребывании в родильном доме. Нас в палате было трое. Звонит мне как-то муж, я беру трубку. И аккурат в это время моя соседка, находясь в туалете (пардон) громко пукает. Очень громко. Мы с еще одной соседкой начинаем от души смеяться. Соседка в туалете слышит наш смех и тоже начинает ржать, еще пару раз громко пукнув. Замолкаем на секунду и начинаем просто хохотать на всю палату! Муж прерывая свой разговор, в недоумении замолчал, а потом как заорет: «Наташа, где ты вообще находишься я не понимаю? Ты в каком то ресторане? У вас там громкая музыка и пьяные крики!» Тут я просто вынуждена была прервать разговор просто потому, что больше не могла говорить. Меня просто душил истерический хохот.

После родов доктор рассказывал, что я очень громко орала (у меня это стерлось из памяти). От напряжения я выдавала неслабый такой рев. Попытки пристыдить меня успеха не имели. Мне говорили, что я прилично испугаю мужа, он грохнется в обморок, получит инфаркт от моего истошного крика и вообще от страха в лес убежит. Но, посмотрев в окно, изрядно удивилась: мой благоверный, склонившись, без особой паники читал газетку. «Вот это спокойствие» — завистливо отметил доктор. И тут меня захлестнул праведный междусхваточный гнев: я тут помираю от мучительных схваток, а он свежую прессу изучает. А мог бы от легкого инфаркта лечь. В знак солидарности.

После очередной адской ноченьки с новорожденным сыном, муж, сильно опаздывая, в попыхах оделся и умчался трудиться. В момент выхода из автобуса чуть не упал. Его поддержал за руку какой-то незнакомый мужчина. Повернувшись, чтобы предъявить претензии, слышит в свой адрес: «Ой, молодой человек, простите. Я нечаянно на Ваши колготки наступил». Опустив взор, муж понял, что перепутал и надел мои брюки, из которых торчали мои же колготки. Они тянулись из штанины по асфальту и все на них наступали. Потом он долго пытался освободиться от гнета ненавистных подштанников, тянув их во все стороны.