Мои шальные девяностые

Я в девяностых жил в общежитии, которое находилось неподалеку от Городского вала. Общага состояла из двух пятиэтажных зданий, которые срослись между собой углами. Комнату мне приходилось делить с Марком, который на полтора года был младше меня. Кроме этого, в нашей комнате числились три мертвые души, которые были прописаны, но не проживали, так как в соответствии с нормой в одной комнате должно было жить не меньше пяти человек.

Подселение буйных соседей, несмотря на строгие правила мне не грозило, так как комендант нашей общаги очень часто пользовался моей обширной библиотекой в личных целях. Мы с ним любили поболтать о французских романах. Не взирая на возраст, он очень любил Братьев Стругацких, Владимира Набокова и Флобера.

Когда пришла зима и в общаге плохо топили нам пришлось снять с пустующих кроватей покрывала и закрыть ими окна. Наша комната стала похожа на берлогу, так как в нее даже в самые солнечные дни не проникали лучи света. Курили мы «Ватру», а так как табак практически всегда в сигаретах был влажный, мы клали пачки на самую теплую батарею.  Меня в общаге прозвали черно-белым телевизором, так как по вечерам я смотрел гороскоп.

К зимней сессии я умудрился насобирать внушительное количество «хвостов», поэтому вместо того, чтобы поехать на зимние каникулы к родителям я мужественно сдавал нормативы по физкультуре: прыгал через козла, наматывал круги по спортзалу, и бросал мяч в цель.

В этот период на все общежитие оставалось всего пара человек. Мой сосед по комнате также уехал домой. По ночам, а иногда и днем в общаге было жутко, так как его здание постоянно пытались захватить толпы кошек, которые облюбовали соседскую мусорку. Начитавшись перед сном Стивена Кинга, я боялся даже в туалет выйти. Находясь под впечатлением всего происходящего, я написал небольшой рассказ о парне, которого загрызли голодные кошки.

После того, как закончились каникулы Марка мама должна была приехать к нему в гости. В принципе ему было все равно, а я твердо верил в то, что мы должны выставить себя в лучшем свете.

Чтобы мама осталась довольна мы поменяли у кастелянши грязное постельное белье на чистое. Попросили у девочек веник и даже помедли пол, а также освободили стол от грязной посуды, которая уныло ютилась на нем несколько месяцев. Убрали со стен плакаты обнаженных девиц, а зияющие на стенах дыры окультурили плакатами с изображением Виктора Цоя. Также мы поклеили на одной из стен новые обои, старые мы ободрали еще на первом курсе. Я даже не могут представить где Влад раздобыл это сокровище.

Мы аккуратно на самодельных полках расставили всю мою библиотеку. Убрали бычки, которые валялись по всей комнате и выкинули множественные пустых консервных банок. С горем пополам отодрали от стола старую клеенку и перевернули ее чистой стороной вверх. И, самое страшное, отдали девочкам мою крысу, которая была моим верным соратником начиная с первого курса.

М несколько дней не покладая рук трудились над благоустройством своего жилища. После того, как наша комната заиграла новыми красками я сел на стул, затянулся смачно сигареткой, нежно струсив пепел на пол, притоптал его ногой, оглядел комнату и понял, что мы совершили невозможное. Я даю вам честное слово, что в этот момент наша комната была самой роскошной не только на все общежитие, но и на весь Волгоград.

В момент моего любования проделанной работой дверь в нашу комнату неожиданно открылась и в нее зашла Марка мама.

Она медленно осмотрелась и произнесла:

– Мальчишки, ну и срач вы здесь развели.